Большое интервью PLC от The Flow

Имя PLC ассоциируется с рэпом в Краснодаре на протяжении лет так десяти, — если не больше.

Облако тегов: много лет активности на локальной сцене и в интернет-баттлах, дебютный альбом "Воздух" в 2012-м, краснодарский лейбл Big Music и, что удивительно, недолгая работа с Тимати в роли бэк-МС. А затем — серьезное погружение в дела баттл-площадки Slovo, которая амбициозно обзавелась филиалами по всей стране, чьи выпускники до сих пор очень заметны на баттл-сцене страны.

Отстранившись от баттлов, год назад PLC неожиданно возник на телешоу талантов "Песни", где дошел до полуфинала. Полагающийся ему по условиям шоу контракт с Black Star рэпер подписывать не стал. Что было дальше — и что было раньше — читайте в обстоятельном интервью.

КОНЦЕРТЫ, ТУРЫ, BIG MUSIC, СВОЕ ЗВУЧАНИЕ

— Ты рассказывал, что дал больше сотни концертов в 2018 году.

— Если учитывать концерты “Песен”, то больше.


— Как не сошел с ума от такого?

— Не знаю. Мне кажется, человек — такое животное, которое ко всему адаптируется. К тому же, у нас все это было грамотно спланировано.


— В том же интервью была история, как ты приехал домой 31 декабря, лег спать и проспал Новый Год. С каким настроением ты вступал в 2019?

— С отличным! Была усталость, но это лучше, чем усталость от работы в офисе.


— Был ли момент в туре, когда ты понял, что критически устал?

— Да, в Новосибирске это было. До этого был Томск, я думал, что все, п****ц. А потом наступил Новосиб. Вот это было фаталити. Но в такие моменты у тебя открывается третье, восьмое или не знаю какое дыхание. В итоге ты выходишь на сцену максимально уставший, а потом что-то переключается и начинается рок-н-ролл.


— Кто ходил сейчас на концерты? Я подозреваю, девчонки.

— Да. Это очень странно, потому что до этого ходили в основном пацаны, а сейчас соотношение 70/30 [в пользу парней].


— У тебя не возникало диссонанса: девчонки приходят слушать достаточно личные песни 30-летнего мужчины?

— Там не только девчонки были! Еще тети! И дяди. Если честно, мне сложно определить на глаз возраст. У нас перед концертами проходят meet & greet, и там средний возраст — 22-23 года. Плюс бывают очень взрослые люди, под 40. Хотя первые концерты — я выхожу и думаю: “То есть мне всем этим девчулям надо петь “Отели-модели”?”.


— В конце прошлого года ты обещал перезагрузку вашего объединения Big Music. Она случилась?

— Она прямо сейчас происходит, все эти чуваки, с которыми мы двигаемся много лет, все прямо перезагрузились. С новым уровнем ответственности подошли к творчеству. Это знаешь, как? Появился выход из тупиковой ситуации, в которой мы были. Благодаря каким-то моим успехам, новым связям и возможностям, появлению каких-то денег. Мы собрались и сделали много нового материала. После EP “LETO19” будут синглы, клипы снимаем участникам.

У нас в студии херова куча демок. И каждый раз, когда мне пацаны показывают новые, я моментами бываю в а**е. Говорю: “Как вы это сделали? Что вы за люди?”.


— Цитата из песни "Бонусы": "Ты делаешь все ради славы, я делаю это за Юг". Ты последовательно топишь за свой регион много-много лет. Зачем?

— Это не про музыку даже, просто такое устройство страны — у нас все спускается из Москвы. Мы же доказываем обратное. Ведь каждый регион полон талантливыми людьми, это свой менталитет, своя школа. Разница в звучании, если мы говорим о музыке.


— Как звучит Юг?

— О*****но! Я терпеть не могу давать анализ своей музыки. Включи и слушай. Как ты словами объяснишь ту эмоцию, которую закладываешь в творчество?

Если поставить в ряд исполнителей, которые акцентируют внимание на своей школе — вот возьми хотя бы Чувашию, ATL и его тусовка — они же отличаются и по звуку и по посылу от всего остального. Но как ты объяснишь это словами?


— Ты локомотив этой тусовки?

— Лучше у пацанов спросить. Я не очень люблю о себе говорить — пусть они сами расскажут. Но мне кажется, благодаря моим успехам, они увидели перспективы и для себя.


— Ты писал, что пару лет назад лейблы отказались издавать твой альбом “Восход”. И ты выпустил его сам.

— Дистрибьюцию делал “Газгольдер”, Василий Михайлович помог. Но ни один из лейблов не согласился с этим работать полноценно.


— Жалеешь об этом?

— У меня в принципе такая позиция: стараться ни о чем не жалеть. Сегодня ты не видишь перспектив, через два года понимаешь, что все сложилось идеально.


— Ты еще писал, что были факапы с промо. Главная ошибка, которую ты тогда совершил?

— Мы не знали вообще, что делать! Выложили альбом в интернет, раскидали по пабликам, Flow выложил его. На этом все закончилось. С промо были проблемы, потому что мы все делали сами и нарабатывали опыт.



ШОУ "ПЕСНИ", ТИМАТИ И BLACK STAR, КОНЦЕРТ В МИЛАНЕ

— После шоу “Песни” ты не пошел на Black Star. Объяснил это так: “Не сошлись во мнениях”. Можешь конкретнее рассказать?

— Слушай, там есть такая штука, как подписка о неразглашении содержимого контракта. Поэтому сказать конкретно я не могу. Но все мы видим ситуацию с L’One, с Кридом и остальными — какие-то выводы из этого можно сделать.


— Когда читаешь новости про L’One, убеждаешься в своей правоте?

— Да, абсолютно.


— Ты приходишь на шоу “Песни”, Тимати говорит: “Этого парня я хорошо знаю”. Ты с ним обсуждал свое появление на шоу?

— Нет. Прикол шоу в том, что его делает очень крутая команда, у которой есть понимание, как все надо делать. Там реально все по-настоящему было, не было сценария. Тимати ничего не знал. В этом году Саша Чест участвовал, я был на съемочной площадке. И Честа реально прятали. Там общий коридор, все пересекаются — и вот по рации передают: “Баста идет по коридору! Уберите Честа!”. Раз — его уводят в другую комнату.


— До “Песен” когда вы с Тимати виделись последний раз?

— Мне кажется, это было мероприятие в Краснодаре году в 2013.


— Твоя работа с ним как бэк-МС в 2012 году. Как ты туда попал?

— У них произошла смена состава. Диджеем Тимати стал Philchansky, мой друг из Краснодара. Им нужен был хелп-МС, а я работал в клубе как раз. Фил предложил меня.


— Каким был Black Star в 2012 году?

— Честно и искренне если говорить, у меня было очень хорошее впечатление о той команде и о людях. Ничего плохого сказать не могу. Тогда было очень человечное отношение. В каком-то из интервью я, по-моему, эту историю рассказывал: был период, когда у меня не было концертов, не было денег, чтобы пожрать. Об этом узнал Тим и молча мне передал денег, чтобы оплатить квартиру.


— Почему ушел в таком случае?

— На тот момент я не подходил лейблу Black Star. Да и на этот момент не подхожу. Смотри, после меня на место хелп-МС пришел Дони. Возьми меня сейчас или тем более меня из 2012 года — и поставь рядом Дони. Ты прекрасно поймешь, почему я не подхожу на эту роль.


— Где вы выступали? Это же пик популярности песни “St.Tropez”, Тимати за границей хайпил.

— В Европе были концерты, да. В Милане было прикольно. Но мне та вечеринка больше запомнилась тем, что было после. Мы познакомились с клевой девочкой и всю ночь гуляли по центру Милана.


— Гострайтил для кого-то на лейбле? Я выписал цитату из твоего интервью, где на вопрос, будешь ли писать песни для других, ты отвечаешь: “Я уже пробовал”.

— В таком формате нет, никому ничего не писал. Гострайтинг — это же что-то такое, что надо держать в секрете? В том интервью я говорил что единственный опыт написания мною песни для кого-то — это наша песня “Феноменальны” с Настикой на шоу “Песни”. Вот ей я помогал писать куплет. Другого такого опыта у меня не было. До сих пор кажется это сложным — абстрагироваться от своей жизни и примерить свои строчки на другого человека.


— Тимати слушал твой альбом “Воздух” 2012 года?

— Да, мы его прослушали в студии. Он сказал: “Хорошие песни, но нет хита” или что-то такое. В принципе то же самое потом сказал Витя Абрамов (генеральный продюсер Black Star — прим. The Flow) про альбом “Восход”.



СТРАГГЛ, ОТЕЦ, РАБОТА В ДИЗАЙН-СТУДИИ

— Твои коллеги — Сэт и Саша Чест — тоже ходили на “Песни”, но у них не получилось так же. Как думаешь, почему?

— Это к ним вопрос, я не знаю. Там же многое решают продюсеры и команда шоу — возможно, поэтому.


— Ты рефлексировал по поводу своего успеха? Пробовал понять, почему люди в тебя поверили?

— Я понятия не имею. Сам не прикладывал к этому никаких усилий. Банально звучит, но: просто был собой.

Я пришел с песнями и куплетами, которые были написаны еще до шоу. Все кастинги я прошел с материалом “Восхода”. Тот же трек “Т50” (песня, с которой PLC выступил на отборочном туре “Песен” — прим. The Flow) там вышел. А я помню, что мы ставили его на клубных вечеринках — и люди вообще не понимали! Там же шум, синтетика, питч. А когда это показали по телеку, все такие: “О, прикольно!”. Вообще, когда треки с альбома засветили на шоу, у нас сильно выросли его продажи.

Мне кажется, еще помог фактор реалити. В реалити ты видишь, что за человек, какой он. Это помогает прочувствовать его музыку.


— Строчка про то, что ты занимал деньги на кроссовки перед шоу. В каком состоянии ты был перед ним?

— Вот в таком и был. Реально занимал деньги на кросcовки у Вегаса — есть такой чувак из Питера. Можешь ему позвонить и спросить.


— Где работал?

— Занимался дизайном. У меня была небольшая студия, работали над проектами. Но с альбомом “Восход” я полностью переключился на музыку. Дизайн-студия сама себя обеспечивала, но когда у тебя все силы и время уходят в одно русло, то сложно, чтобы второе русло приносило тебе доход. Работа приносила очень мало, я не мог сконцентрироваться на ней полностью. Поэтому на протяжение года реально на подсосах был.


— Еще одна строчка из “Бонусов” — как отец позвонил тебе после эфира и у вас наладились отношения. Это правда?

— Даже не то чтобы наладились. Мы общаемся по мере необходимости. У него просто был такой выплеск эмоций, который мне показался очень странным. Ну камон, я занимаюсь этим столько лет и ты мне ни разу ничего подобного не говорил, пока меня не похвалили Тимати, Фадеев и Гарик Мартиросян.

Ситуация с “Песнями” вызывает у меня некий диссонанс, потому что эти песни существовали до шоу! Но всем понадобилось одобрение кого-то сверху, чтобы обратить на них внимание.

Надо еще понимать, что отец у меня очень взрослый человек, можно даже сказать “пожилой”. И в принципе этот жанр очень сложен для его понимания. Когда ты не очень понимаешь, что там происходит, а твой сын рэпер, наверное, это тебя не будет особо радовать.



КЛУБЫ, ТАНЦЫ ЛОКТЯМИ, КРАСНОДАРСКИЙ РЭП 2000-Х

— Расскажи про вечеринки в Краснодаре. Правильно же, что именно там родилась фраза “танцы локтями”?

— Да, у нас был легендарный клуб El Nino. Легендарным его сделало то, что владельцем был большой фанат хип-хопа. Он не обламывался привозить в Краснодар плюс-минус больших артистов из Штатов. Fat Joe был в Краснодаре, например. Я работал там МС от открытия до закрытия клуба. И вот там все родилось.

Задача МС в клубе — бодрить людей на танцполе. Мы вносили всякие интерактивные темы. Помнишь трек “Arab Money” Басты Раймза? Там был танец в клипе, и когда включался трек, все начинали этот танец повторять. Потом пошла волна EDM-трэп музыки, у нас это началось с ремикса “Mercy” от RL Grime & Salva. А клуб всегда качал и всегда был переполнен. Все, что там можно было делать на забитом танцполе — максимум локтями двигать перед собой. И вот была очередная пьяная вечеринка, нам говорят: “Чуваки, надо экшна!”. Так и придумались танцы локтями.


— То есть Лева у вас это подсмотрел?

— Была вечеринка с его участием, я его вытащил на сцену. Говорю: “Смотри, какой прикол”. А у нас уже тогда люди знали, что когда включается определенный трек — надо двигать локтями. И была кричалка что-то вроде “Танцуй локтями, танцуй локтями”.


— Не было ревности, что не вы записали этот трек?

— Нет, не было. У нас конечно изначально была идея раздуть эту тему с локтями, выпустить трек, но это было бы минимально услышано. Мы бы не смогли так реализовать эту идею, как сделали L’One и Black Star. Я был, скорее, рад за товарища — моя кричалка из клуба как-то помогла ему в карьере.


— Самое жесткое, с чем ты сталкивался, работая клубным МС?

— С похмельем! (смеется)

Клуб находился у нас на улице Красноармейской, а это тусовочная улица. Как Рубинштейна в Питере. К 4-5 утра там постоянно происходил какой-то трэш. Я выезжаю с парковки — и передо мной пробегают два чувака, которые отстреливаются от кого-то. А за ними бежит толпа еще человек восемь.

Была другая ситуация, когда чуваков не пустили в клуб, а у них с собой были чуть ли не мачете! Большие ножи. И они просто начали резать людей вокруг. Ты выходишь на улицу — там все залито кровью, стоит несколько “скорых”. Но тут надо отдать должное охране: они вовремя сориентировались и быстро этих чуваков повязали.

Что еще? Приехали то ли судьи, то ли другие чиновники, с ними шлюхи, кто-то из них достал пистолет, начал стрелять. Шлюха пытается убежать, он ее догоняет, пакует в машину, садится пьяный за руль, уезжает.

Мне повезло, я никогда не встревал ни во что подобное — наблюдал за этим со стороны.


— Ты видел разные поколения краснодарского рэпа. С ностальгией вспоминаешь середину нулевых? Или жалеешь об упущенных возможностях?

— Я жалею только о том, что рас*****ски подходил к своему делу. У нас не было отношения к этому как к работе. Ты выкладываешь трек в интернет и ждешь, что на тебя свалится манна небесная. А следующий трек через полгода.

А касательно того периода времени — с теплотой вспоминаю. В начале нулевых я сделал сайт southrap.org, там был форум. Я там познакомился с Сэтом, MaryJane и так далее. С MaryJane я познакомился в 2002, кажется, году, когда брал у них интервью для сайта. Много кого из того периода осталось со мной сейчас — с тем же Ивом мы тогда познакомились.

Могу сказать, что если бы не было той движухи, то и проект Slovo не появился бы.



РОССИЯ, РОДНОЙ ГОРОД, БАТТЛЫ

— В твиттере ты респектовал защитникам сквера в Екб, писал о деле сестер Хачатурян, поддерживал Хаски. Тебе комфортно жить в России?

— Жить в России интересно.

Если бы мне действительно не нравилось в России, я бы куда-то уехал. Причем это работает на многих уровнях. Ну типа если бы большинству наших сограждан реально не нравился президент или какие-то законы, их бы поменяли. Грубо говоря: у тебя перед дверью в подъезде кто-то насрал, и тебе это по-настоящему не нравится. Ты же не ходишь, не пишешь в твиттер: “Мне не нравится это, давайте подпишем петицию!”. Ты берешь и убираешь. Ну а пока все так — значит большинство все устраивает.


— Что бы ты изменил в родном городе?

— Сделал бы нормальные дороги. Спрятал бы все провода под землю. Сделал бы нормальный интернет в частном секторе, потому что у нас весь центр — это частный сектор.

И мне было бы интересно в какой-то степени посодействовать молодежной политике. У ребят, которые ею занимаются, изначально хорошая мотивация — помочь творческой молодежи. Но все это в итоге выливается в банальные отчеты о расходовании средств. Вот проводятся фестивали — и я не помню участников, которые бы потом, после этих фестивалей заявили о себе. Сейчас вроде как меняется, но особых результатов я не вижу.

А так у нас вообще за****сь.


— Я начал с вопроса о концертах, им же и закончу. Ты достаточно поездил по России с концертами. Что самое крутое в российских регионах, а что нет?

Самое крутое — это люди. А плохо то, что с точки зрения социальных вопросов в России полная жопа. Мы были в Самаре где-то в апреле, и они просто не убирали снег. Ты идешь, у тебя сугробы — без преувеличения! — три-четыре метра в высоту. Там некоторые машины не могут выехать с парковки, пока снег не растает.

В той же Самаре, кажется, нам рассказывали, что проложили асфальт к ЧМ-2018. Весна пришла, асфальт слез. В этом плане там жопа. Но там такие люди! Открытые, проявляющие интерес, с душевной отдачей. И везде разные. Люди на концерте в Новосибирске качают совершенно иначе, нежели люди в том же Иркутске.


— Последнее. Коллеги, которые смотрят баттлы, просили узнать, почему ты тогда, на баттле Хайда с Чейни не снял “в знак уважения к проекту” свою кепку?

— О боже, а ты можешь мне напомнить, что там было?


— Хайд тебя покритиковал за организационные моменты и попросил снять кепку.

— Надо пересмотреть!


— Ты ответил на мой вопрос, спасибо.

— Это прошлый этап, который позади остался — видимо, я только хорошее запоминаю. Но спрошу у Хайда обязательно.